Рыцарь пяти королей - Страница 14

Эволюция средневекового рыцарства

Рыцари занимают центральную часть широко распространенных представлений о Средних веках. Образ благородного воина, одетого в сверкающие доспехи и скачущего верхом на боевом коне, чтобы спасти прекрасную даму, – классический символ эпохи. Легко сделать вывод, что рыцари были жизненно важной, постоянной и неизменной чертой того далекого времени, и все, кто жил в Европе тысячу лет назад, хорошо понимали, что такое рыцарь, и точно знали, как он должен себя вести.

Рыцари действительно играли решающую роль в формировании этого периода истории, и некоторые, хотя и не все, их практики и верования соответствовали современным представлениям. Но сама концепция рыцарства начала появляться только во второй половине XI века и была еще в зачаточном состоянии, даже когда Уильям приехал в Танкарвиль. Уильям жил в то самое время, когда идеи, ритуалы и обычаи рыцарства соединялись в единое целое. Его славная карьера одного из величайших европейских рыцарей помогла сформировать этот класс воинов.

В сущности, средневековый рыцарь был просто конным воином. Люди больше тысячи лет сражались, сидя на спине коня, но только в ходе раннего Средневековья верховая езда стала чисто аристократическим занятием – характерным признаком знатности. Начиная с IX века, когда король франков Карл Великий и его последователи решили «перековать» Римскую империю на западе, ожидалось, что люди, стоящие у власти, будут владеть лошадьми и ездить на них. Примерно к 1000 году христианской эры скорость и маневренность конных воинов стала играть заметную роль в военных действиях, и в течение XI века постепенно появилось новое элитное поколение воинов.

Как правило, конные воины присоединялись к свите военачальников, графов, герцогов и даже королей. Сначала они являлись только ради платы, но потом стали ожидать более существенного вознаграждения за свою службу, в первую очередь – земель. Письменные источники того времени отразили появление первых рыцарей использованием более специфического языка, хотя терминология, использованная для идентификации этих конных воинов, была туманной и не слишком определенной. На латыни их называли equites (всадники) или milites (солдаты), на французском языке – chevaliers (всадники), на немецком и англосаксонском – knecht или сnichtas (слуги), от чего и образовалось современное английское слово knight (рыцарь). Такая неточность отражала зачаточную природу этого военного контингента. К началу XII века две концепции – всадника-аристократа и конного воина – военной элиты сплелись воедино. Определенно существовала естественная посылка: любой мужчина благородного происхождения (не принадлежащий к церкви) должен сражаться, как конный воин, или рыцарь. Постепенно понятие рыцарства расширилось. Появилось представление, что сама практика рыцарства подразумевает некоторую степень благородства. Тем не менее аристократическое происхождение не было непременным условием вступления в этот класс воинов.

В начале XII века основные признаки рыцарства были практическими. Эти элитные воины идентифицировались по использованию специального оснащения и оружия. Каждый рыцарь имел коня и меч, но большинство из них также владели копьем, доспехами и щитом. Когда Уильям Маршал прибыл в Нормандию, рыцарство уже стало возвышенной профессией. Чтобы приобрести необходимое оснащение, надо было потратить небольшое состояние. Его содержание также было далеко не дешевым. Особенно дорогими были кони. Начальные затраты составляли сумму, на которую среднестатистический рыцарь мог прожить год.

Для того чтобы научиться скакать на боевом коне и профессионально владеть оружием, требовались сотни, а то и тысячи часов упорных тренировок. Время являлось роскошью, доступной далеко не всем. Неудивительно, что рыцарство все больше становилось уделом избранных. Надо было родиться в богатстве или найти богатого покровителя. В целом Уильяма Маршала можно было отнести ко второй категории. Он приехал в Нормандию для обучения, но также в поисках богатого покровителя, который пожелал бы финансировать его карьеру. К счастью для него, лорд Танкарвиль был известен размером и качеством своей военной свиты, а современники называли его «отцом рыцарей». Уильяма он принял благосклонно.

К середине XII века западное общество создало более четкие ритуалы и обязательства, связанные с рыцарством. И Уильям, появившись в замке Танкарвиль, уже усвоил две фундаментальные концепции. Их природу и значение трудно объяснить, потому что средневековые французские термины, их обозначающие – mesnie и preudhomme, – не имеют точного перевода на современные европейские языки. Но именно о них думал Уильям, когда был подростком, да и впоследствии тоже.

Mesnie – это свита рыцарей, собирающаяся вокруг лорда, – сплоченная группа воинов, служащая как элитные войска и доверенные телохранители. Во многих случаях рыцари из благородной mesnie становились членами одной большой семьи, преданными сторонниками и ценными советниками. Слово mesnie передает ощущение близких тесных связей, поскольку происходит от латинского термина mansio (семья, домочадцы) и является взаимозаменяемым с другим латинским термином familia (семейство, дом – все домочадцы, включая слуг). Важно то, что концепция mesnie налагала обязательства на обе стороны. Рыцари служили своему господину, сражались в поле, выказывали верность и преданность, а господин, в свою очередь, оберегал рыцарей, защищал их статус и помогал карьере. На практике это означало не только выплату определенных сумм – «прожиточного минимума», но также финансирование содержания оснащения, оружия и коней. Также это могло означать выделение земли, пожалование титулов и даже устройство выгодных браков. Такая взаимность распространялась и на область статуса. Общественное положение рыцаря, естественно, повышалось, когда он вступал в mesnie могущественного барона или члена королевской династии. Но в ходе XII века все большее внимание уделялось публичной демонстрации военных свит, как признака могущества. В дни Уильяма размер mesnie имел большое значение, и знатные аристократы соперничали, показывая, у кого свита больше.