Рыцарь пяти королей - Страница 44

В 1179 году молодой король путешествовал с такой же роскошью, но это было не просто, как предполагают некоторые историки, экстравагантное излишество. Это было рыцарское действо с политическим подтекстом, продуманное, разыгранное и оплаченное Генрихом II. Нормандский хронист Роберт де Ториньи, писавший примерно в это время, отметил, что молодой король ехал на коронацию с дарами золота и серебра и в сопровождении большой рыцарской свиты. Одновременно он уточнил, что по приказу отца Генрих был полностью обеспечен всем необходимым для путешествия и ему не нужна была ничья помощь по дороге и во время торжеств.

«История Уильяма Маршала» приводит подробности окружения короля той осенью. Его сопровождали отборный отряд из восьмидесяти ведущих рыцарей, но не менее пятнадцати из них, в том числе Уильям Маршал, были баннеретами и следовали в сопровождении десятка или больше собственных воинов. Молодой Генрих платил каждому из этих дополнительных воинов двадцать шиллингов в день на протяжении всего путешествия. Даже если не считать прочих сопутствующих расходов, на оплату рыцарей уходило около 200 фунтов в день, и оплата велась почти весь месяц. Учитывая, что королевский доход от графства Вустер составлял 200 фунтов в год, ясно, сколь велика была цена королевского великолепия. В «Истории» выражено сочувственное удивление: откуда взяли такие богатства?

Да, средств на это ушло много, однако пышность выделила молодого Генриха из общей массы гостей, прибывших на коронацию Филиппа. Граф Фландрский тоже присутствовал, и даже получил привилегию нести церемониальный королевский меч, когда Филипп следовал в Реймсский собор. Однако всеобщее внимание привлек к себе именно Генрих. Он величаво лавировал в толпе, разговаривал с собравшимися баронами и заявил о предполагаемой прерогативе нормандских герцогов, неся королевскую корону, когда дядя Филиппа II, архиепископ Реймсский, выполнял церемонию коронации. В общем, все присутствующие могли наглядно убедиться в тесных связях Генриха с новым французским монархом.

После пиршества гости переместились на открытый участок, что к востоку от Парижа, в Ланьи-сюр-Марн. Сегодня там располагается французский Диснейленд. Турнир, устроенный в Ланьи в ноябре 1179 года, не имел себе равных по размаху. Во всяком случае, так сказано в «Истории». Его посетило не менее 3 тысяч рыцарей – численность вполне достаточная, чтобы совершить Крестовый поход на Святую землю. Людей было множество. «Все поле боя был заполнено воинами», и «ни клочка земли не было видно». Уильям Маршал был одним из самых известных участников, и он вполне мог получить памятный пергамент, в котором перечислялись все собравшиеся именитые воины. Его биограф использовал такой документ в своем повествовании. В «Истории» перечисляется длинный список рыцарей из Франции, Фландрии, Англии, Нормандии и Анжу.

Почти каждый рыцарь получил короткий эпитет. Так, биограф назвал великого Уильяма де Бара «мудрым и доблестным рыцарем», отметил, что норманнский воин Джон де Прео «удивительно хорош, когда надо держать удар». На самом деле Джон был одним из пяти братьев де Прео, которые служили в свите молодого короля. Неудивительно, что многие домашние рыцари Генриха Молодого удостоились отдельного упоминания. Как и Маршал, фламандский воин Балдуин де Бетюн был рыцарем-баннеретом. Он недавно стал членом свиты Генриха и очень скоро стал ближайшим доверенным лицом Уильяма. Симон Марш был назван «смелым, стойким и непреклонным рыцарем». Жерар Тальбот характеризовался как человек, «достойный быть королем», Робер Трегоз – «доблестным рыцарем и умным человеком», а Томас де Кулонс – в высшей степени достойным человеком. Это были люди, с которыми Уильям Маршал общался каждый день, – друзья, соотечественники, соперники.

Турнир в Ланьи был замечателен размахом и великолепием, но совершенно не обязательно спортивными достижениями. Даже наоборот, как военное состязание он мог разочаровать знатоков. Когда на поле собирается столько рыцарей, сражение не может не превратиться в хаос. Некоторые рыцари, выбитые из седла, попали под копыта и получили ранения. Во всеобщей суматохе молодой король на какое-то время оказался в одиночестве и в окружении. Уильяму Маршалу пришлось вмешаться и выручить друга и господина. С головы Генриха слетел шлем, но в остальном все было более или менее спокойно. Этот турнир изначально задумывался как уникальное зрелище, наполненное яркими красками сотен развернутых, и громовым шумом 3 тысяч наступающих рыцарей.

Ланьи стал свидетелем апогея турнирной карьеры Уильяма Маршала и приверженности молодого короля культу рыцарства. Оба стали известными людьми. Генрих существенно укрепил свое положение и снова был готов принять королевскую мантию и потребовать королевство, которое ему уже давно обещали. И в этом он мог рассчитывать на своего друга и союзника Уильяма Маршала, человека, которого уже начали считать одним из величайших европейских рыцарей.

ОРГАНИЗАЦИЯ КРИЗИСА

В начале 1180 года возвышение Уильяма Маршала и его друга и господина Генриха Молодого шло полным ходом. Враждебность и подозрительность, некогда портившая отношение молодого короля к отцу, исчезли, и оба короля активно сотрудничали в укреплении анжуйского влияния при дворе Капетингов. Граф Филипп Фландрский начал отдаляться от молодого короля, стараясь усилить свое влияние на нового французского монарха Филиппа II (Филиппа Августа). В первые годы своего правления Филипп II оставался робким болезненным подростком, склонным проявлять нерешительность в выборе союзников. Сначала он отдавал предпочтение графу Фландрскому, и они вместе организовали жестокое нападение на мать Филиппа, французскую королеву. Позднее маятник качнулся в сторону анжуйцев: мирный договор с новым монархом из Капетингов был заключен в Жизоре, что в Норман-Вексене, и Генрих Молодой неожиданно для самого себя оказался втянутым в короткую, но жестокую кампанию против Филиппа Фландрского и герцога Бургундского. Но о ней ничего не сказано в «Истории», и есть только короткие упоминания в других источниках. Генрих Молодой одержал победу, и старый король впервые стал выказывать признаки уважения к старшему сыну.