Рыцарь пяти королей - Страница 55

Возможно, Уильям Маршал попал «с корабля на бал» и в сентябре 1183 года видел армии Саладина, вторгшиеся в Галилею, что непосредственно к северу от королевства Иерусалим. Чтобы отразить вторжение, тогда была собрана большая латинская армия, и паломники, ожидавшие в Акре кораблей, чтобы отплыть в Европу, привлекались в нее. Представляется вероятным, что Уильям, прибывший во второй половине сентября, тоже принял в этом участие, хотя он мог и не добраться до Леванта так быстро. Тяжелая болезнь короля Балдуина означала, что командовал латинскими силами Ги де Лузиньян. Это был первый опыт Лузиньяна в командовании крупными силами в полевых условиях, и он блестяще справился, поведя свою грозную армию в боевом порядке прямо на мусульман, которые не стали ввязываться в бой. Если не считать ряда мелких засад и незначительных столкновений, военных действий не было, и Саладин благоразумно отступил. Так что, даже если Маршал участвовал в этой кампании, вступить в бой ему не удалось.

Осенью Саладин осадил замок Рено де Шатильона в Кераке, на пути из Дамаска в Аравию и Египет. Летом 1184 года султан снова вернулся и напал на замок. Оба раза латинская армия приходила, чтобы прорвать осаду, так что, вполне вероятно, Уильям участвовал в одной из этих кампаний или в обеих. Но ни одна из них не закончилась сражением, поскольку султан отступал всякий раз, когда приближались латинские рыцари. Других значимых военных кампаний во время пребывания Маршала на Востоке не было. Весной 1185 года султан больше интересовался покорением Мосула и, чтобы не допустить войны на два фронта, согласился на двенадцатимесячное перемирие с Иерусалимским королевством. Мирный промежуток разочаровал только что прибывших крестоносцев, в том числе большую группу появившихся в начале 1186 года европейских рыцарей, которые рвались в бой, но им строго запретили нападать на мусульман из опасения нарушить перемирие, что могло повлечь за собой репрессии.

Единственной военной акцией в эти годы был мелкий тайный набег, который устроил Ги де Лузиньян 6 октября 1184 года на бедуинских кочевников, живших возле крепости Дарум, что на границе Иерусалимского королевства с Синаем. Бедуины нередко снабжали латинских рыцарей ценными сведениями о передвижениях армий Саладина, и потому им была обещана защита иерусалимской короны. Поэтому несанкционированная экспедиция Ги разозлила короля Балдуина. Учитывая историю в Пуату, легко предположить, что у Маршала не было теплых чувств к Ги де Лузиньяну. Хотя единственная дополнительная подробность о пребывании Уильяма в Святой земле, которая приводится в «Истории», – то, что Маршал установил хорошие отношения с Лузиньяном. Поэтому нельзя исключить, что Маршал и сам участвовал в этом неблаговидном набеге. Понятно, что у Маршала попросту не было возможности совершить много славных дел, которые упоминаются в «Истории». Представляется, что Маршал был разочарован опытом, полученным в Крестовом походе. По возвращении ему не о чем было рассказывать. Быть может, поэтому его биограф при описании этих лет так немногословен.

В конце земли

Несмотря на отсутствие военных действий, Уильям мог не сомневаться, что Иерусалимское королевство двигается к катастрофе. Пока прокаженный король боролся за жизнь – в возрасте двадцати трех лет его тело было ужасно деформировано, и он почти ослеп, – шла ожесточенная борьба за престол и должность регента, которой Маршал был свидетелем. В апреле 1185 года Балдуин IV умер. 16 мая его преемником стал семилетний племянник и тезка Балдуин V (сын Сибиллы от первого брака). Кризис еще более усугубился. Королевство скатывалось к политическому хаосу. Латиняне оказались парализованными раздробленностью.

Именно на фоне катастрофической раздробленности христиан и усиления мусульман имел место последний отчаянный призыв о помощи, обращенный к Европе. В начале лета 1184 года на Запад была отправлена делегация, которую возглавил патриарх Ираклий, глава латинской церкви в Палестине, и магистры орденов тамплиеров и госпитальеров. Учитывая близость Уильяма Маршала и к королю Генриху II, и к обоим орденам, он мог давать советы по подготовке к экспедиции. Патриарх Ираклий отправился сначала к папе в Рим, а потом, совершив переход через Альпы, к королю Филиппу II в Париж. В Англию миссия прибыла в начале 1185 года и была принята Генрихом II со всеми возможными почестями. 10 февраля Ираклий освятил новую церковь тамплиеров в Лондоне, в архитектуре которой прослеживаются общие черты с церковью Гроба Господня. А 18 марта Генрих II созвал совет в Клеркенуэлле, чтобы обсудить анжуйский ответ на просьбы Ираклия о помощи. После недельного обсуждения Генрих II все же отказался от идеи нового Крестового похода. Он считал, что не может оставить королевство, опасаясь козней французских Капетингов.

К этому времени в Иерусалимском королевстве уже было ясно всем, что катастрофа неизбежна. Незадолго до своей смерти в 1185 года архиепископ Тирский написал, что, по его мнению, «пальма первенства, которая так часто заслуженно принадлежала христианам, вскоре перейдет мусульманским врагам». И еще он высказал страх, что спасти Иерусалим не удастся. В общем, если Уильям Маршал в 1183 году и обдумывал возможность построить для себя новую жизнь в Леванте, он, скорее всего, отказался от этих планов, видя свидетельства неминуемого краха.

Однако, несмотря на все разочарования, сопровождавшие путешествие Маршала на Восток, паломничество оказало на него сильное духовное влияние. Сохранившиеся источники, описывающие жизнь Уильяма, почти не дают нам шансов заглянуть в его внутренний мир, так что о глубине и силе его веры судить трудно. Он жил во времена, когда христианская вера в Европе была всеобщей. Люди даже не задумывались, верят ли они в Бога, поскольку его существование считалось несомненной реальностью, и все могли в этом убедиться, благодаря его чудесным вмешательствам в земные дела. Это вовсе не означает, что средневековое европейское христианство было невежественным до слепоты и не умеющим думать. Просто для большинства людей религиозность была естественной, присущей от рождения чертой. Возникали основательные вопросы относительно определений и выражений христианской веры и силы воздействия церкви – и священнослужители, особенно папство, постоянно подвергались нападкам из-за неправильного понимания отдельных моментов и материализма.