Рыцарь пяти королей - Страница 86

В ее отсутствие Иоанн неожиданно решил взять новую жену. Брак с Изабеллой Глостерской был аннулирован из-за кровного родства вскоре после коронации, и Иоанн решил, что подходящей для него невестой станет дочь Одемара, графа Ангулемского. Этой девочке, Изабелле Ангулемской, было в ту пору не больше двенадцати лет (хотя, возможно, и меньше). И хотя многие считали, что Иоанн страстно влюблен, скорее всего, его ничуть не меньше интересовала перспектива привлечь на свою сторону графа и тем самым обеспечить безопасность региона между Пуатье и Бордо. Молодоженов обвенчали 24 августа 1200 года. На первый взгляд это представляется разумным политическим ходом, но была одна проблема. Изабелла уже была обручена с Гуго де Лузиньяном (племянником Жоффруа де Лузиньяна), и он устроил открытый бунт. Уильям Маршал в это время был с королем, однако неясно, давал ли он какие-то советы по вопросу брака. Правда, согласно двум хорошо информированным современникам, Иоанн решил жениться на Изабелле «по совету своего господина, Филиппа, короля Франции». Так что, возможно, Капетинг намеренно устроил ловушку для своего врага и потом лишь довольно наблюдал, как она захлопнулась.

После свадьбы Иоанна и Изабеллы Гуго де Лузиньян заявил, что ему нанесли серьезное оскорбление, и его обручение насильственно и незаконно разорвано. Он обратился с жалобой к французскому королю, и неудивительно, что Филипп-Август выслушал его с большой симпатией. То ли согласно его коварному плану, то ли благодаря простому везению, у Филиппа теперь был повод выступить против своего анжуйского противника. После подчинения Иоанна по условиям договора в Ле-Гуле французский король имел право призвать анжуйского вассала к ответу на обвинения Лузиньяна. Иоанн какое-то время увиливал и уклонялся, но в конце концов отказался явиться ко двору Капетинга. Это дало Филиппу право объявить о конфискации континентальных владений Иоанна, что он и сделал в апреле 1202 года. Позже французский монарх посвятил в рыцари Артура Бретонского (которому уже исполнилось пятнадцать лет) и принял его ленную присягу за все анжуйские земли. Единственным исключением стала Нормандия, которую Филипп теперь называл достоянием короны. У Филиппа появился законный повод вытеснить Иоанна из Франции.

Кризис 1202 года

Филипп-Август начал вторжение в восточную часть Нормандии с Балдуином Фландрским. Вместе они быстро продвинулись за первую линию обороны в долине реки Э, взяли крепости Э и Омаль и направились к Нефшателю. Последовала осада Гурне – крепость пала в июле. Таким образом, Верхняя Нормандия оказалась на грани краха, когда Филипп повернул на север, чтобы осадить главный королевский замок в Арке, на территории, охраняемой Уильямом Маршалом и графом Солсбери, Уильямом Лонгсвордом.

Маршал активно занимался укреплением крепостных фортификационных сооружений. Судя по сохранившимся финансовым документам, только в середине июня он истратил 1600 анжуйских фунтов (из королевской казны) на усовершенствование фортификации и укрепление гарнизона. Столь высокие расходы за такой небольшой период времени говорят о чувстве тревоги, которое теперь распространилось по всей Восточной Нормандии. Уильям Маршал, вероятнее всего, понимал, что в предстоящем конфликте он будет в меньшинстве. Когда Капетинг выступил на Арк – около 20 июля, – крепость была оставлена под командованием Уильяма Мортимера, а Маршал и Лонгсворд отошли на запад. Вместе они собрали довольно крупные мобильные силы и провели ряд стремительных атак на французские силы, осадившие Арк. Стратегия была надежной, но, учитывая многократное численное превосходство армии Филиппа, дело анжуйцев выглядело безнадежным.

В начале августа слух об удивительной победе анжуйцев достиг Верхней Нормандии. Пока король Филипп наступал на севере, герцог Артур Бретонский открыл второй фронт на юге, вторгшись в Анжу с армией бретонских рыцарей и других своих сторонников, среди которых был Андрэ де Шовиньи. Престарелая королева Элеонора пыталась удержать власть в регионе, но вскоре была осаждена в замке Мирабо. Когда король Иоанн услышал об этом нападении, он сделал решительный шаг – организовал молниеносный форсированный марш на юг из Ле-Мана. С ним были такие выдающиеся личности, как Уильям де Рош и Уильям де Браоз. Они преодолели 80 миль всего за два дня и напали на ничего не подозревающего Артура на рассвете 1 августа 1202 года. Браоз захватил в плен юного герцога и еще 252 рыцаря. Элеонора была спасена, а Мирабо – в безопасности. Это был величайший триумф за все время правления Иоанна.

Король сразу отправил посыльного на север, чтобы сообщить Уильяму Маршалу об этом успехе. Филипп-Август тоже услышал о происшедшем в Мирабо и снял осаду Арка, опасаясь, что Иоанн теперь сможет ввести крупные силы в Верхнюю Нормандию. Капетинги добились ряда важных побед вдоль восточной границы, но в целом герцогство было спасено. «История» в восторженных выражениях описывает, как Маршал и Лонгсворд отвели свои войска в Руан, где отпраздновали победу, выпив немалое количество хорошего вина.

Судя по всему, король Иоанн вернул инициативу. Его мать, старая королева Элеонора, крайне утомленная событиями в Мирабо, окончательно удалилась в аббатство Фонтевро. Но во всех остальных отношениях положение Иоанна изменилось. Он подтвердил свою военную компетентность, получил более 250 ценных заложников, каждого из которых можно было отдать за выкуп в виде денег или стратегических преимуществ. А главное, теперь у него был в плену его главный соперник – Артур Бретонский. Сделай Иоанн правильные шаги в нужном направлении, положение Анжуйской империи могло быть восстановлено. По крайней мере, в тот момент король Иоанн имел хороший шанс вернуть корабль своего правления на устойчивый курс.